Обнажённый Бог: Феномен - Страница 65


К оглавлению

65

Выхлопы горючего, соединяясь, образовывали сверкающий нимб.

Луиза изумленно смотрела на эфемерное создание космической промышленности. Оно было более хрупким, чем небесный мост в летнем небе Норфолка, но в то же время и более внушительным. Перспектива внушала уверенность. Оказывается, Земля сильная, намного сильнее, чем ей до того представлялось.

Уж где-где, а здесь мы будем в безопасности. Она прижала к себе Женевьеву. Впервые за долгое время почувствовала успокоение.

Внизу, под величественным Ореолом, Земля казалась почти неподвижной. Лишь в Северной и Южной Америке ощущалась человеческая активность. Материки оставались пока в темноте. К Атлантике приближался рассвет, но ночь не мешала ей видеть, где находятся люди. Аркологи сверкали, словно вулканы солнечного света.

— Это что, города? — взволнованно спросила Женевьева.

— Думаю, да.

— Здорово! А почему вода здесь такого цвета?

Луиза отвела взгляд от иллюминации. Цвет океанской воды и в самом деле был странный — серо-зеленый, не похожий на приятную изумрудную зелень норфолкских морей.

— Не знаю. Похоже, они не слишком чистые. Наверное, это загрязнение, о котором мы слышали.

Позади кто-то тихонько кашлянул. Девочки вздрогнули. Впервые на них обратил внимание кто-то помимо стюардесс. Обернувшись, они увидели маленького человека в деловом темно-лиловом костюме. Лицо его тронули морщинки, хотя старым назвать его было нельзя. Луизу удивил небольшой его рост. Она была выше его на целый дюйм. Зато у человечка был очень широкий лоб. Линия волос начиналась дальше обыкновенного.

— Быть может, я покажусь вам невежливым, — сказал он спокойно. — По-моему, вы из другой системы.

Луиза удивилась: интересно, чем они отличались от других? В Скайхай Киджабе она купила себе и сестренке дорожные костюмы, комбинезоны, похожие на те, что носят астронавты, но более нарядные — с многочисленными карманами и заклепками. Такую одежду носили и другие женщины, и Луиза надеялась, что на общем фоне они не будут выделяться.

— Да, — созналась она. — Из Норфолка.

— А! Мне ни разу не довелось попробовать Норфолкские слезы. Слишком уж это дорого, даже при моей зарплате. Примите соболезнования в связи с вашей утратой.

— Благодарю, — Луиза старалась сохранять нейтральное выражение лица. Она привыкла к этому с детства. Так она вела себя, когда на нее кричал отец.

Мужчина представился:

— Обри Эрл. Вы впервые на Землю? — поинтересовался он.

— Да, — ответила Женевьева. — Нам-то надо на Транквиллити, но туда нас не пускают.

— Понимаю. Стало быть, вам все в новинку?

— Частично, — ответила Луиза. Она не понимала, чего Обри от них надо. Он вовсе не годился на роль приятеля для молодых девушек. Вряд ли им движет альтруизм.

— Тогда позвольте мне объяснить, что вы перед собой видите. Океаны не пострадали от загрязнения, во всяком случае, серьезно не пострадали. В конце двадцать первого столетия их основательно почистили. Нынешний их цвет вызван цветением морских водорослей. Это специально выведенный сорт, который плавает на поверхности. Согласен с вами, выглядит это ужасно.

— Но ведь это повсюду, — сказала Женевьева.

— Увы, это так. Это, если можно так выразиться, легкие Земли. Они выполняют работу, которую совершали когда-то леса и луга. Поверхностная вегетация уже не та, что была раньше, поэтому Центральное правительство и решило вырастить эти водоросли, чтобы мы тут все не задохнулись. По правде говоря, этот способ намного удачнее того, что применили на Марсе. Хотя мне не следует быть таким недипломатичным, ведь я проживаю на Луне. Теперь в нашей атмосфере намного меньше угарного газа, чем восемьсот лет назад. На Земле вы будете дышать удивительно чистым воздухом.

— Так почему тогда все вы живете в аркологах? — недоумевала Луиза.

— Жара, — с печалью в голосе ответил Обри. — Знаете ли вы, сколько тепла выделяет современная индустриальная цивилизация, насчитывающая свыше сорока миллиардов человек? — он указал на висевший под ними шар. — Теплом этим можно расплавить полярный лед. Мы, разумеется, приняли превентивные меры. Построили орбитальные башни, чтобы космические корабли отныне здесь не приземлялись и не добавляли тепла в атмосферу. Но как бы мы ни были экономны, убрать это тепло так быстро и повернуть тем самым время вспять мы не в состоянии. С окружающей средой у нас и так забот полон рот.

— Значит, дело совсем плохо? — спросила Женевьева. Ей казалось: то, что он рассказал, было хуже, чем даже в потустороннем мире, хотя дядька этот не казался шибко расстроенным от случившегося с ними катаклизма.

Он улыбнулся, любовно глядя на планету.

— Да, это лучший из миров Конфедерации. Хотя, полагаю, о своей родине все так говорят. Я прав?

— Я люблю Норфолк, — сказала Луиза.

— Ну разумеется. Но, позволю себе заметить, тут вам покажется очень шумно. Такого вам испытывать не приходилось.

— Да, я знаю.

— Ну и хорошо. Будьте здесь осторожнее. Люди не бросятся вам помогать. Такая у нас культура, понимаете?

Луиза искоса на него взглянула.

— Вы хотите сказать, что иностранцев здесь не жалуют?

— Нет, ничего подобного. Расизма здесь нет. Во всяком случае, открытого. На Земле каждый — иностранец по отношению к своему соседу. Это оттого, что нам так тесно. Приватность — это благо, о котором мечтают. В публичных местах с незнакомыми не разговаривают, отводят глаза. Происходит это оттого, что они и сами хотят, чтобы с ними так обращались. Сейчас я нарушаю табу, беседуя с вами. Вряд ли другие пассажиры с вами заговорят. Но я бывал в других системах и знаю, как странно все вам сейчас кажется.

65